Родился в семье ученого-агронома. Гимназию окончил в Петербурге, где в 1900 поступил в Военно-медицинскую академию, но в следующем году перевелся в Петербургский университет. По окончании его по естественному отделению (1905) был оставлен при университете для подготовки к профессорской деятельности. По существовавшим в те времена порядкам прошел стажировку за границей - один год пробыл в лаборатории Р. Гертвига в Мюнхене и три месяца на всемирно известной биологической станции в Неаполе. После возвращения в 1913 г. Филипченко защитил магистрскую диссертацию, был утвержден в должности приват-доцента Петербургского университета, а с осени начал читать первый в России курс генетики. В этом же году в журнале «Русское богатство» появились его «Очерки эволюции и наследственности». Так началась чрезвычайно энергичная и плодотворная преподавательская и популяризаторская деятельность Филипченко.
Первые научные работы (1905-1912) Филипченко были посвящены эмбриологии и анатомии низших насекомых. В 1914 г. он первым в России приступил к генетическим исследованиям: изучал гибриды между бизоном, зубром и рогатым скотом в заповеднике Аскания Нова , а затем провел более обстоятельные исследования изменчивости черепа кроликов и зайцев. На основе измерений и статистической обработки выявил признаки, характеризующиеся средними индексами краниологических особенностей и показал, что они наследуются по законам Менделя. Интерес Филипченко к анализу количественных признаков был связан с тем, что он пытался изучать организм как целое и скептически относился к редукционистскому подходу, развившемуся в генетике. В 1917 г. он защитил первую в России докторскую диссертацию по генеике («Изменчивость и наследственность черепа у млекопитающих»), а в 1919 г. был избран профессором и заведующим на оганизованной им кафедре генетики и экспериментальной зоологии (также первой в стране) Петроградского университета.
В 1923 г. Филипченко начал наиболее фундаментальную свою работу, продолжавшуюся до конца жизни, - обширное исследование изменчивости количественных признаков у мягких пшениц. Цель состояла в выявлении генов, определяющих наиболее ценные особенности пшеницы, и в составлении программы ее селекции. Это потребовало многолетней кропотливой работы по выявлению чистых линий, скрещиванию, статистической обработке результатов. Исследования проводились в Петергофском естественно-научном институте. На участке пашни в 1-1, 5 га Филипченко сам высевал семена пшеницы, ухаживал и наблюдал за растениями; почти вся обработка материала также выполнялась им самим.
Наряду с этими работами Филипченко организовал исследования по генетике домашних животных. По его инициативе был предпринят ряд экспедиций в Среднюю и Центральную Азию - районы, развитого скотоводства, намечались работы по скрещиванию домашнего рогатого скота с родственными дикими видами, а также скрещиванию азиатских и европейских пород. Часть этих планов была впоследствии реализована. Незадолго до смерти, Филипченко возглавил отдел животноводства ВАСХНИЛ.
Еще одно направление многогранных интересов и исследований Филипченко - генетика человека и евгеника. В 1921 он организовал при Российской Академии наук Бюро по евгенике (в 1930 реорганизовано в Лабораторию генетики, на основе которой в 1933 создан Институт генетики АН СССР под руководством Н. И. Вавилова . Перед Бюро были поставлены задачи: 1) изучение наследственности человека путем анкетирования, обследований, экспедиций; 2) популяризация данных о генетике человека и целях и задачах евгеники; 3) консультирования людей, вступающих в брак. С 1922 г. Филипченко начал издавать «Известия Бюро по евгенике». Он провел анкетное обследование ученых Петрограда, статистически проанализировал состав Академии наук за 80 лет. Филипченко ставил перед евгеникой гуманные цели (борьба с наследственными болезнями, помощь в решении демографических проблем и поощрение рождаемости, создание условий для появления талантов и т. п.). Однако, отрицая наследование приобретенных признаков, он не признавал роли среды, в том числе социальной, в улучшении биологической природы человека, шел против «духа времени» выступая против антинаучной «пролетарской евгеники». Это привело к нападкам на Филипченко: уже в 1920-е годы, а позднее в лысенковщину его евгенические работы назвали фашистскими.
Блестяще образованный биолог, Филипченко создал ряд учебников и обзорных работ, отличавшихся ясностью и четкостью изложения. Особенно привлекала его проблема изменчивости (первое издание работы «Изменчивость и эволюция» вышло в 1915 г.), центральная, как он считал, для генетики. Филипченко дал классификацию явлений изменчивости, проанализировал основные понятия в этой области. Большое значение он придавал исследованию методов математической статистики в генетических исследованиях и одним из первых в СССР стал применять их в своих работах.
Филипченко написал один из лучших и наиболее полных историко-научных очерков по эволюционной биологии. Его классическая книга «Эволюционная идея в биологии» (1-е изд. в 1923 г., 3-е - в 1977 г.) отличается от большинства аналогичных трудов тем, что автор стремился не отстоять свою эволюционную концепцию во что бы то ни стало, но предельно беспристрастно оценить все известные гипотезы и теории. Собственные воззрения по вопросам эволюции ученый не представил в виде целостной системы. Судя по отдельным высказываниям и комментариям, он весьма симпатизировал идее автогенеза , но был предельно сдержан в оценках. Филипченко рассматривал микроэволюцию и макроэволюцию как процессы с различными механизмами (сами эти понятия он ввел в биологию в 1927). Он не разделял взгляд на естественный отбор как на основной движущий фактор эволюции, сравнивал Дарвина с Коперником и полагал, что биология еще ждет своего Ньютона. В целом, учебники, монографии, популярные работы Филипченко сыграли огромную роль в зарождении и кратковременном расцвете генетики в нашей стране.
Столь же плодотворной была деятельность Филипченко как преподавателя, блестящего лектора и организатора научной работы.
Он умел создать деловую и непринужденную обстановку в коллективе, увлечь своим отношением к науке. Его сотрудники и студенты допоздна засиживались на рабочих местах, устраивали живые и яркие научные дискуссии. На кафедре генетики созданной Филипченко, начиналась научная карьера многих известных ученых - Ф. Г. Добржанского, Я. Я. Луса, И. И. Канаева, И. А. Рапопорта, Т. К. Лепина, Н. Н. Медведева, А. А. Прокофьевой-Бельговской, М. Е. Лобашева.
Личность в генетике: 20-30-е годы ХХ века
(«Золотой век» отечественной генетики – от Вавилова до «Вавиловии прекрасной»)
Филипченко Юрий Александрович (1882 -1930) - биолог и генетик.
Юрий Александрович Филипченко родился 1 (13) февраля 1882 г. в селе Злынь Болховского уезда Орловской губернии в семье агронома. Среднее образование получил во 2-й Санкт-Петербургской классической гимназии. В 1900 г. поступил слушателем в Военно-медицинскую академию, но в следующем году перешел на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета, который окончил весной 1906 г.
Для подготовки к научно-преподавательской деятельности Филипченко был оставлен в университете, в лаборатории зоологии беспозвоночных, которой руководил В.Т. Шевяков. Одновременно Юрий Александрович работал ассистентом по энтомологии у М.Н. Римского-Корсакова на Стебутовских агрономических курсах, а также преподавал в старших педагогических классах женских гимназий новый курс общей биологии, который послужил в дальнейшем основой его популярного руководства «Общедоступная биология».
В 1911 г. Филипченко был командирован за границу для прохождения стажировки - один год пробыл в Германии в лаборатории Рихарда Гертвига в Мюнхене и три месяца на всемирно известной биологической станции в Неаполе. По возвращении из-за границы (1913) Юрий Александрович защитил диссертацию на степень магистра зоологии и сравнительной анатомии на тему: «Развитие изотомы (Isotoma cinerea) из низших насекомых (Collembola)», и был утвержден в должности приват-доцента Петербургского университета, где начал читать первый в России курс генетики «Учение о наследственности и эволюции».
Первые научные работы (1905-1912) Филипченко были посвящены эмбриологии и анатомии низших насекомых. Увлечение эмбриологией сыграло значительную роль в становлении Филипченко как ученого-экспериментатора. В 1914 г. он первым в России приступил к генетическим исследованиям в заповеднике Аскания Нова.
В 1917 г. он защитил первую в России докторскую диссертацию по генетике «Изменчивость и наследственность черепа у млекопитающих», а в 1919 г. был избран профессором и заведующим на организованной им кафедре генетики и экспериментальной зоологии (также первой в стране) Петроградского университета.
Под руководством Филипченко в 1920 г. была организована Лаборатория генетики и экспериментальной зоологии в Петергофском естественнонаучном институте (ПЕНИ) при Петроградском университете. Фактически это была первая лаборатория, где проводилась исследовательская работа по генетике. В этой лаборатории в 1923 г. Филипченко начал наиболее фундаментальную свою работу, продолжавшуюся до конца жизни, - обширное исследование изменчивости количественных признаков у мягких пшениц. Итогом длительного исследования стала монография «Генетика мягких пшениц», изданная после смерти Филипченко, в 1934 г.
С начала ХХ столетия в научной среде были популярны и неоднократно обсуждались евгенические проблемы, но только в 1920 г. евгеника оформилась в России в самостоятельное научное направление. Появились первые евгенические учреждения: евгенический отдел Института экспериментальной биологии (ИЭБ) и Русское евгеническое общество. Их организатором был директор ИЭБ Н.К. Кольцов. В сентябре 1920 г. он обратился к Филипченко с предложением сотрудничества в области генетики человека. Тогда же было принято решение о самостоятельных действиях обоих ученых в Москве и Ленинграде, и в феврале 1921 г. Юрий Александрович организовал Бюро по евгенике при Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) АН СССР. Важной работой Бюро по евгенике стало изучение наследования одаренности, или, говоря современным языком, социодемографическое обследование научного сообщества Петрограда начала 1920-х гг. по результатам ответов референтных групп ученых на вопросы специальной анкеты. Бюро стало издавать свой журнал «Известия Бюро по евгенике». Это привело к нападкам на Филипченко: уже в 1920-е годы, а позднее в «эпоху лысенковщины» его евгенические работы назвали фашистскими.
Блестяще образованный биолог, Филипченко создал ряд учебников и обзорных работ, отличавшихся ясностью и четкостью изложения. Особенно привлекала его проблема изменчивости (первое издание работы «Изменчивость и эволюция» вышло в 1915 г.), центральная, как он считал, для генетики. Филипченко дал классификацию явлений изменчивости, проанализировал основные понятия в этой области. Большое значение он придавал исследованию методов математической статистики в генетических исследованиях и одним из первых в СССР стал применять их в своих работах.
В феврале 1930 г. Юрий Александрович принял решение уйти из университета и сосредоточиться на работе в структуре Академии наук СССР. К этому времени он вступил в должность заведующего отделом животноводства Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина. Однако поработать на новом месте ему не пришлось – Юрий Александрович заболел менингитом и скончался в ночь с 19 на 20 мая 1930 г. в Ленинграде.
Таланта у человека, евгенику , генетические основы эволюции . Он предложил понятия «микроэволюция » и «макроэволюция ». Ю. А. Филипченко оставил обширную научную школу .
| Юрий Александрович Филипченко | |
|---|---|
| Дата рождения | 1 (13) февраля |
| Место рождения | с. Злынь Болховский уезд Орловская губерния Российская империя |
| Дата смерти | 19 мая (1930-05-19 ) (48 лет) |
| Место смерти | Ленинград СССР |
| Страна | |
| Научная сфера | Генетика |
| Место работы |
|
| Альма-матер | Санкт-Петербургский Императорский университет |
| Известные ученики | Ф. Г. Добржанский |
Биография
После окончания гимназии в 1900 году поступил в Военно-медицинскую академию , а через год перевелся на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета . В декабре 1905 года по политическому делу попал в тюрьму. Освободившись из тюрьмы, весной 1906 года сдал выпускные экзамены, получив диплом первой степени. Ю. А. Филипченко был оставлен при университете для подготовки к профессорской деятельности в лаборатории зоологии беспозвоночных В. Т. Шевякова . Одновременно он работал ассистентом по энтомологии у М. Н. Римского-Корсакова на Стебутовских агрономических курсах, а также преподавал в старших педагогических классах женских гимназий курс общей биологии. В 1911 году он был командирован в Германию в лабораторию Рихарда фон Гертвига для подготовки магистерской диссертации. Там же он познакомился с выдающимся генетиком Р. Гольдшмидтом . Весной 1912 года Ю. А. Филипченко посещает Неаполитанскую биологическую станцию для сбора материала по эмбриологии ракообразных . В 1913 году Филипченко защитил магистерскую диссертацию по зоологии и сравнительной анатомии.
С 1913 года читал в Петербургском университете первый в России курс лекций по генетике - «Учение о наследственности и эволюции». В 1917 году защитил докторскую диссертацию на тему «Изменчивость и наследственность черепа у млекопитающих», в 1918 году получил должность профессора, а в 1919 возглавил только что организованную в университете кафедру генетики и экспериментальной зоологии.
«Бюро по евгенике» в 1925 году было переименовано в «Бюро по генетике и евгенике», а в 1929 - в «Бюро по генетике». В 1930 году Бюро было выделено в «Лабораторию по генетике АН СССР», которая позднее была реорганизована в .
Юрий Александрович Филипченко создал обширную научную школу, многие представители которой стали известными учеными-генетиками:
Русский математик (по образованию), генетик.
В 1919 году организовал в Петрограде Кафедру генетики и экспериментальной зоологии, которая в 1933 году была реорганизовна в Институт генетики.
В конце 20-х годов XX века Ю.А. Филипченко ввёл термины: «микроэволюция» (которая описывает дарвиновское «происхождения видов») и «макроэволюция» (для описания появления таксонов надвидового ранга - родов, семейств, отрядов - вплоть до типов и царств).
Иорданский Н.Н., Макроэволюция: системная теория, М., «Наука», 1994 г., с. 5.
«Ю.А. Филипченко в 1927 году предложил разделить эволюцию на два процесса - микроэволюцию, т. е. дивергенцию от популяционного до видового уровня, и макроэволюцию , т. е. дивергенцию на уровне выше вида.
По мнению Филипченко (в этом отношении он резко расходился как с рядом современных ему, так и с большинством последующих эволюционистов), роды произошли иным путём, чем виды. Он считал, что мутации, их комбинации и отбор могут объяснить лишь микроэволюцию. Любопытно, что сейчас многие критики синтетической теории эволюции возвращаются к подобной позиции.
Термины «микроэволюция» и «макроэволюция» широко пропагандировались на Западе Добржанским и Тимофеевым-Ресовским . По мнению этих авторов, макроэволюционный процесс и его закономерности сводимы к микроэволюционным процессам и их закономерностям.
Филипченко Ю.А., Пути улучшения человеческого рода. Евгеника, Л., 1924 г., с. 93.
«... в настоящее время благодаря изменению культурой нормального хода подбора замечается безусловное ухудшение многих качеств современного человечества. Это ухудшение не является, быть может, ещё тем, что называют грозным именем вырождения, но, во всяком случае, оно представляет первые шаги к нему, почему и заслуживает самого серьёзного внимания».
Филипченко Ю.А., Пути улучшения человеческого рода. Евгеника, Л., 1924 г., с. 144-145.
, Ленинград) - советский биолог и генетик , известный своей педагогической и научно-организаторской деятельностью. Его научные интересы охватывали: генетику качественных и количественных признаков, включая наследование таланта у человека, евгенику , генетические основы эволюции . Он предложил понятия «микроэволюция » и «макроэволюция ». Ю. А. Филипченко оставил обширную научную школу .
Биография
После окончания гимназии в 1900 году поступил в Военно-медицинскую академию , а через год перевелся на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета . В декабре 1905 года по политическому делу попал в тюрьму. Освободившись из тюрьмы, весной 1906 года сдал выпускные экзамены, получив диплом первой степени. Ю. А. Филипченко был оставлен при университете для подготовки к профессорской деятельности в лаборатории зоологии беспозвоночных В. Т. Шевякова . Одновременно он работал ассистентом по энтомологии у М. Н. Римского-Корсакова на Стебутовских агрономических курсах, а также преподавал в старших педагогических классах женских гимназий курс общей биологии. В 1911 году он был командирован в Германию в лабораторию Р. Гертвига для подготовки магистерской диссертации. Там же он познакомился с выдающимся генетиком Р. Гольдшмидтом . Весной 1912 года Ю. А. Филипченко посещает Неаполитанскую биологическую станцию для сбора материала по эмбриологии ракообразных . В 1912 году Филипченко защитил магистерскую диссертацию по зоологии и сравнительной анатомии.
С 1913 года читал в Петербургском университете первый в России курс лекций по генетике - «Учение о наследственности и эволюции». В 1917 году защитил докторскую диссертацию на тему «Изменчивость и наследственность черепа у млекопитающих», в 1918 году получил должность профессора, а в 1919 возглавил только что организованную в университете кафедру генетики и экспериментальной зоологии.
«Бюро по евгенике» в 1925 году было переименовано в «Бюро по генетике и евгенике», а в 1929 - в «Бюро по генетике». В 1930 году Бюро было выделено в «Лабораторию по генетике АН СССР», которая позднее была реорганизована в .
Юрий Александрович Филипченко создал обширную научную школу, многие представители которой стали известными учеными-генетиками: М. Л. Бельговский , А. А. Прокофьева-Бельговская , Н. С. Бутарин , Ф. Г. Добржанский , А. И. Зуйтин , И. И. Канаев , Ю. Я. Керкис , Н. Н. Колесник , Т. К. Лепин, Я. Я. Лус , Н. Н. Медведев , Ю. М. Оленов , Е. П. Раджабли , Н. Я. Федорова, Р. А. Мазинг, Ю. Л. Горощенко и другие .
Одним из первых применил вариационную статистику в биологии.
Печатные труды
Напишите отзыв о статье "Филипченко, Юрий Александрович"
Примечания
Литература
- Медведев Н. Н. Юрий Александрович Филипченко, 1882-1930. - 2-ое. - М .: Наука, 2006. - 228 с. - (Научно-биографическая литература). - 300 экз. - ISBN 5-02-033893-1 .
- У истоков академической генетики в Санкт-Петербурге / составитель М. Конашев. - СПб. : Наука, 2012. - 560 с. - 700 экз. - ISBN 5-02-024932-7 .
Ссылки
- imp.rudn.ru/psychology/psychogenetic/biograf74.html
Отрывок, характеризующий Филипченко, Юрий Александрович
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d"avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.