В то время как Верховный Суд готовится рассматривать на следующей неделе вопрос об однополых браках, консервативные ученые предъявили последний отчаянный аргумент с целью предотвратить распространение по всей стране бедствия в виде гомосексуальных брачных союзов. Он звучит так: однополые браки убивают.
Они утверждают, что легализация однополых браков станет причиной 900 тысяч абортов.
Логика — примерно столь же очевидная, как и в случае, если бы они стали утверждать, что увеличение минимальной заработной платы повышает количество ураганов. Скорее можно предположить, что рост числа однополых браков будет означать увеличение усыновлений.
Но вот в этом деле штат Юта против однополых браков появляется неудачный адвокат Джин Шэрр (Gene Shaerr). Выступая в качестве «друга суда», он направляет в Верховный Суд досье от имени «100 ученых, занимающихся вопросами брака».
«На первый взгляд аборты и однополые браки могут показаться несвязанными между собой», — признал Шэрр в своем посте, размещенном на сайте организации Heritage Foundation накануне презентации, которую он провел в понедельник в этом консервативном исследовательском центре. Однако «они очень тесно связаны в рамках короткой и простой причинно-следственной цепочки», добавил он.
А именно: легализация однополых браков снижает ценность брака, и в результате заключается меньше разнополых браков, что, в свою очередь, приводит к появлению большего количества незамужних женщин, количество абортов у которых выше, чем у замужних. В результате, по мнению Шэрра, «около 900 тысяч детей следующего поколения станут жертвами абортов из-за того, что их матери не выйдут замуж. Это количество сопоставимо с населением таких городов, как Сакраменто и Атланта вместе взятых».
Дело закрыто! Точнее, оно было бы закрыто, если бы «причинно-следственная цепочка» Шэрра соответствовала действительности. Он добровольно признал, что у него нет причинно-следственного доказательства, когда я спросил его об этом в понедельник в исследовательском центре Heritage.
«Все это слишком новые явления для проведения строгого причинно-следственного анализа с использованием статистических методов, — признал он и добавил, что он смог обнаружить лишь сокращение коэффициента брачности в тех штатах, где были легализованы однополые браки (на самом деле, коэффициент брачности уменьшается везде). «В этом досье даже не предпринимается попытка сделать вывод о том, что сокращение коэффициента брачности является результатом разрешения однополых браков», — сказал Шэрр, хотя имеются «теоретические причины» того, что подобная связь может существовать.
Или, возможно, теологические причины. Когда Шэрр покинул свою юридическую фирму, чтобы вести дело штата Юта, он написал коллегам: «я собираюсь выполнить то, что я стал рассматривать как религиозный и семейный долг». В результате утечки, устроенной его коллегами, это письмо попало в руки организации Human Rights Campaign, защищающей права геев.
Штат Юта утверждал, что легализация однополых браков приведет к понижению уровня рождаемости. При этом его представители указывали на то, что некоторые штаты с самым низким уровнем рождаемости, в том числе Массачусетс, Вермонт и Коннектикут, разрешают однополые браки, тогда как в штатах с самым высоким уровнем рождаемости, в том числе в Техасе и Юте, они запрещены.
Однако национальный коэффициент рождаемости уменьшается уже много лет — с 14,2 на тысячу в 2006 году он снизился до 12,4 на тысячу в 2013 году. На самом деле штаты Техас и Юта показывают более значительное сокращение показателей рождаемости, чем Массачусетс, Вермонт и Коннектикут.
Штат Юта проиграл это дело в суде, однако Шэрр — бывший сотрудник аппарата Антонина Скалиа (член Верховного Суда США — прим. пер.) — в настоящее время выдвигает тот же аргумент и утверждает, что может представить данные о сокращении коэффициента брачности, произошедшем после разрешения некоторыми штатами однополых браков.
Сотрудник организации Heritage Райан Андерсон (Ryan Anderson), выступавший в понедельник вместе с Шэрром, пошел еще дальше умозаключений последнего. Он утверждал, что «любая нация и любой штат, пересмотревшие свое отношение к вопросу о браке, сталкиваются после этого с уменьшением коэффициента брачности по крайней мере на 5% даже в том случае, если в других штатах он остается стабильным».
Так ли это?
Национальный коэффициент брачности сократился до 6,8 на тысячу в 2012 году, тогда как в 2002 году (то есть, до того, как Массачусетс первым легализовал однополые браки) он составлял 8,0 на тысячу. Показатели Массачусетса сократились с 5,9 в 2002 году до 5,5 в 2011 году, тогда как соответствующий коэффициент в Коннектикуте понизился с 5,7 до 5,5, а в Вермонте — с 8,6 до 8,3. Вместе с тем в Техасе и в Юте, где однополые браки не легализованы, эти показатели снизились с 8,4 до 7,1 и с 10,4 до 8,6 соответственно.
Фред Сейнс (Fred Sainz), вице-президент организации Human Rights Campaign, обвинил Шэрра в «избирательном использовании» статистики. Хотя приведенные данные вызывают сомнение, аргумент Шэрра имеет полезную цель, смысл которой состоит в уводе дискуссии от проблемы однополых браков — по этому вопросу общественное мнение определенно складывается против консерваторов — в направлении абортов, где имеются более прочные позиции.
У Шэрра в распоряжении были и другие аргументы. Он утверждал, что Авраам Линкольн посчитал бы «нелепым» то, что 14-я Поправка, гарантирующая равную защиту, может использоваться для оправдания однополых браков.
Остается неизвестным, что Линкольн мог бы подумать в 2015 году, — однако подобные соображения не помешали Шэрру. Он также утверждал, что безработный с беременной подругой в штате, легализовавшем однополые браки, с большей вероятностью придет к следующему выводу: «Я не принимаю на себя обязательства относительно этой женщины и этого ребенка».
После подобного рода произвольного вывода требуется лишь скользкая наклонная дорожка и живое воображение для того, чтобы получить 900 тысяч абортов.
Все чаще возникают дискуссии, во время которых активно спорят о том, насколько разумно будет легализовать однополые браки в России. Закон на данный момент категорически против этого, как и депутаты в парламенте. В доказательство тому штраф в размере 100 000 рублей для того, кто пропагандирует гомосексуализм на территории РФ.
В свою очередь, активисты неудовлетворены таким положением вещей и пытаются докричаться до власти в надежде на то, что в будущем подобную связь все-таки узаконят. Трудно сказать, признают однополые браки в России или нет, но более важно то, а стоит ли это делать вообще...
Основные доводы активистов
С каждым годом споры касательно этого вопроса становятся все жарче. Причиной тому кардинальные изменения во многих странах Евросоюза, благодаря которым сексуальные меньшинства получили желаемую свободу и признание. И теперь воодушевленные своей победой, они пытаются легализовать однополые браки в России.
В свою пользу они приводят следующие доводы:
- Любовь. Часто можно услышать, что подобные запреты не позволяют людям раскрыть их истинные чувства. Из-за этого многие проживают жизнь в мучении и страхе, что сулит большими психологическими расстройствами.
- Исторические нормы. Еще одним козырем в рукаве у активистов являются исторические свидетельства того, что во многих странах подобные отношения были привычной нормой. К числу известных гомосексуалистов относят Клеопатру, Александра Македонского и многих других.
- Потребность в законности отношений. Без легализации брака нет возможности претендовать на законные права супругов. Так, при разрыве однополых отношений невозможно отсудить алименты, совместно нажитое имущество, а также жилье.
Помимо этого, активисты приводят другие доводы и примеры, но они не столь значимы и не могут повлиять на общественное мнение.
К чему приводит толерантность
Начать следует с того, что в России разрешены однополые браки, вот только с одним исключением. Сделать это могут граждане Великобритании, которые проживают на территории РФ или находятся здесь в гостях. Церемонию можно провести в консульстве этой страны и нигде больше.
К слову, именно Великобритания, славящаяся своей толерантностью к нетрадиционным отношениям, сейчас страдает от регулярных гей-парадов и митингов. Дело в том, что сексуальным меньшинствам недостаточно простого разрешения на законный союз, им нужно намного больше - всеобщее признание. Они хотят разрушить привычное понятие брака, исковеркать его на свой лад, создав совершенно новое общество.
И подобная картина стала привычной для тех стран, где признали связь между гомосексуалистами законной. Найти тому подтверждение можно в новостях, телешоу и кинофильмах.
Моральные нормы на страже России
Однополые браки в России не только запрещенные законом, но и считаются постыдными с точки зрения морали. Ведь если в Европе подобное поведение прослеживается на протяжении многих столетий, то на Руси за это могли и голову отрубить.
Благодаря подобным моральным устоям современное общество в России, а также в большинстве стран СНГ против гомосексуализма. Некоторые выражают это открыто, иные держатся нейтралитета, но правда в том, что они точно не хотят повторить практику Британии.
Еще одним сдерживающим фактором является Православная церковь. Не секрет, что русский народ очень религиозен по своей природе, а гомосексуализм в корне противоречит принципам православной веры.
Возможные последствия
Осознание последствий сильно влияет на то, разрешить ли однополые браки в РФ или же нет. Ведь нельзя безрассудно принять такое решение, особенно взирая на горький опыт других стран. Многие политики, а также независимые эксперты тщательно разбирали этот вопрос и пришли к следующим выводам:
- Во-первых, легализация однополых браков приведет к тому, что пропаганда гомосексуализма сильно возрастет.
- Во-вторых, придется пересмотреть все моральные устои и правила поведения. Особенно это отразится на таком понятии, как брак и нормальные отношения.
- В-третьих, в борьбе за свою свободу и равенство сексуальные меньшинства потребуют ввести законы, которые оградят их от дискриминации и утеснений. На практике это приведет к их возвышению над другими, а также позволит влиять на многие аспекты моральных устоев.
Также если однополые браки в России все же разрешат, то вскоре из тени вылезут и прочие нетрадиционные организации. К примеру, мусульмане потребуют узаконить многоженство, те же феминистки, чтобы не уступать, захотят многомужество. И в таких темпах от привычного понятия "брак" и вовсе ничего не останется.
Главный аргумент против однополых браков
Можно долго говорить обо всех за и против однополой семьи, но есть один факт, против которого невозможно выдвинуть контраргумент - дети. Так уж сложилось, что для зачатия ребенка нужна как женская яйцеклетка, так и мужской сперматозоид. Поэтому нетрадиционные пары не способны продолжать свой род. Естественно, можно заручиться поддержкой науки и совершить искусственное оплодотворение или заплатить суррогатной матери, но самостоятельно зачать ребенка такие пары не способны.
Продолжая тему детей, нельзя упускать и то, что ребенок, воспитанный в подобной семье, будет иметь исковерканный взгляд на порядок вещей. Для него подобные отношения будут привычной нормой, а не исключением из правила. Поэтому велика вероятность того, что в будущем он захочет повторить опыт родителей и создаст собственную однополую семью.
Что ожидает Россию
Пускай многие всемирные организации по защите прав геев и бунтуют против того, что в России запрещены однополые браки, повлиять на решение властей они еще не могут, по крайней мере, не в этой стране. Сами же депутаты менять свои позиции касательно сексуальных меньшинств не собираются, значит и новые законы вводить не будут.
К тому же само общество к этому не готово. Православный человек не сможет спокойно принять подобное поведение, а уж тем более смотреть на то, как его детей учат «новому» образу жизни. Подобную точку зрения подтверждают социальные опросы, которые часто проводят государственные и независимые организации.
Учитывая это, можно наверняка сказать, что в России однополые браки не узаконят, по крайней мере, в ближайшем будущем.
Оригинал взят у ulya_p в Почему я против однополых браков? Феминистская критика и статистика. Часть 1.
Нетаковские всех мастей постоянно пытаются втюхать нам свои представления о том, за что мы должны бороться. Политическая сепарация от таких товарищей и критический взгляд на их идеи является важнейшей частью феминистской сепарации. Помимо этого существует целый пласт “демократических ценностей”, за которые должны выступать все “прогрессивные люди”, а если ты вдруг против, то ты тоталитарная кровопийца с усами и трубкой. Одной из таких идей, которые нам втюхивают, является защита однополых браков. Я не хочу затрагивать общую политику, в которой легализация однополых браков идет в пакете т.н. “демократии” (женских прав в этом пакете нет), как и давние взаимоотношения феминистского движения и ЛГБТ. Я остановлюсь на брачной статистике стран, в которых однополые браки легализованы (в нее входит и статистика по т.н. гражданским союзам/партнерствам, которые предшествовали однополым бракам). Также приведу основные аргументы за однополые браки, их феминистскую критику, а также критику самих ЛГБТ-активисток и активистов.
Первая часть написана по двум статьям: “Citizenship, Same-Sex Marriage, and Feminist Critiques of Marriage” by Jyl Josephson и “Marriage is more than just a piece of paper: Feminist Critiques of Same Sex Marriage” by Susan B. Boyd Все ссылки на первоисточники и прямую речь можно найти в них.
Брак и гражданское полноправие
Считается, что признание однополых браков является маркером прав человека и равенства в стране. Говорят о том, что невозможность заключить однополый брак переводит гомосексуальных женщин и мужчин в категорию граждан второго сорта. Более того, как защитники, так и противники однополых браков утверждают, что существует связь между доступом человека к институту брака и ее/его полноправным гражданством (те же аргументы были и в вопросах запрета на межрасовые браки).
Стоит немного разобрать, что есть брак, и какое отношение он имеет к гражданскому полноправию.
С одной стороны утверждается, что брак - это внеполитический, “естественный” институт, сформированный всей историей человечества (напр., пункт 16.3 Всеобщей Декларации Прав человека), с другой стороны, существует нескончаемое число законов, регулирующих этот самый брак. По факту брак является общественным институтом - именно государство, а не люди, вступающие в брак, регулирует права и обязанности сторон. Молодожены могут даже и не знать о своих правах и обязанностях, т.к. они подписывают и получают не копию семейного кодекса и других законов, регулирующих брачные отношения, а брачный сертификат.
В многочисленных дебатах об однополых браках фигурирует связка “полноправное гражданство - возможность заключить брак”. При этом “христианские активисты” или консерваторы прямо говорят, что возможность заключать брак - это привилегия гетеросексуалов, только женатые пары имеют полноправное гражданство, и брак должен поощряться государством. Как ни странно, консервативные гей-активисты говорят о том же, только считают, что эти же самые привилегии должны быть и у гомосексуальных пар, это “изменит гей-культуру, брак ведет к полностью взрослой жизни, связывая любовь, секс и ответственность”.
Некоторые гей-активисты идут дальше, утверждая, что как только однополые браки будут разрешены, брачные отношения должны стать нормой для ЛГБТ-сообщества. Это отличается от риторики консерваторов и христиан только тем, что полноправное гражданство будет определяться не сексуальной ориентацией, а семейным положением. Несмотря на то, что самые известные адвокаты однополых браков - консервативные геи, некоторые лесбиянки согласны с тем, что однополые браки необходимы для обеспечения гражданского полноправия.
Конечно, многие борцы за однополые браки не разделяют эту точку зрения, а просто используют все доступные аргументы, которые помогут добиться признания однополых браков в судах. Исследования в ЛГБТ-сообществе отмечают, что далеко не все собираются вступать в брак, многие критично относятся к институту брака, но тем не менее требуют принятия однополых браков, говоря, что “возможность заключения брака - это об институте гражданства, мы должны иметь все те же права, что и другие граждане, невозможность заключить однополый брак говорит о дискриминации геев и лесбиянок”.
Многие защитники однополых браков фокусируются на реальных материальных и юридических проблемах, которые испытывают однополые пары из-за того, что их отношения не признаются государством как легальные. Например, в США т.н. гражданские союзы не имели доступа к федеральным программам социальной поддержки семей, не имели тех же прав относительно детей, как те, кто вступал в брак, т.е. критика гражданских союзов относилась не только к слову “брак”, а к реальным каждодневным проблемам.
Противники однополых браков в ЛГБТ-сообществе говорят о том, что брак - это консервативный институт, который поддерживает политическую, экономическую и социальную иерархию. Без поднятия фундаментальных вопросов о политической и социальной роли брака, гендерных ролях и сексуальности профит от возможностей заключить такие браки получит только наиболее привилегированная часть ЛГБТ-сообщества - те, кто наиболее вписывается в гетеронорму, а остальные лишатся гражданских прав (те, кто не хочет заключать брак, одиночки, полигамные пары и пр. - будут маргинализованы даже в ЛГБТ-сообществе, т.е. “гражданские права” им не достанутся). Они также указывают на то, что в 1970-х освободительное движение гомосексуалов не было заинтересовано в борьбе за однополые браки, их цель заключалась в критике гетеронормативности, а борьба за однополые браки противоречит этой цели. Это вопрос не просто сексуальной свободы, это политический вопрос о связи политики ЛГБТ и эгалитарной демократии. По факту получается, что не ЛГБТ-сообщество меняет институт брака, а институт брака меняет ЛГБТ-сообщество.
Неудивительно то, что большинство противников однополых браков - лесбиянки-феминистки. Они говорят о том, что гетеронормативность брака не так легко преодолеть, и, несмотря на юридические и экономические плюсы от официального заключения брака и видимость равенства, через институт брака лесбиянок вписывают в нормы гетеронормативности. Тут же встает вопрос о том, почему материальные и социальные привилегии (и признание полноправного гражданства) положены только тем, кто вписывается в патриархальную модель - долгие (желательно, на всю жизнь) моногамные отношения.
При этом противницы не призывают ждать, пока мед.страховки будут доступны всем (в США, в РФ семейные пары получают другие плюшки, хотя в частных компаниях тоже есть страховки для супругов) или не говорят, что те, кто хотят заключить брак, не должны иметь такую возможность. Они ставят вопрос в политической плоскости - почему часть гражданских прав узурпирована теми, кто состоит в браке, почему эти же самые вещи недоступны людям, не состоящим в браке, а борьба за однополые браки только поддерживает эту модель.
Феминистская критика брака и гражданства
Феминистская критика института брака в Америке широко известна: исторически в неэгалитарном браке женщины не имели того же гражданского статуса, что и мужчины (буквально - муж был опекуном жены). И по сей день эти культурные и социальные пережитки не исчезли, даже если женщина занимает политический пост. Институт брака отказывает женщинам в признании их полноправными гражданками и в равном статусе через контроль их тел и сексуальности.
В современных условиях, в которых женщины не имеют гражданского полноправия - их репродуктивные функции контролируются извне (государством или партнером), у них нет физической неприкосновенности (как в браке, так и в общественной сфере), женщины как группа не влияют на законодательство или политику развития общества - однополые браки им такого полноправия не предоставят. Как они не предоставят и меньшинствам в ЛГБТ-обществе. Единственными бенефициарами по этому вопросу (гражданское полноправие) являются гетеронормативные геи.
Разрушение традиционного представления о семье
Многие защитницы/ки однополых браков говорят, что возможность однополых пар заключить брак изменит сам институт брака.
Звучит, например, такой аргумент, что легальность и видимость однополых браков поставит под вопрос легитимность взваливания репродуктивного труда на женщину. Тут можно спорить. В законодательствах многих стран существуют налоговые вычеты для семейных пар с одним неработающим супругом (в подавляющем большинстве случаев это женщина), так каковы гарантии, что в таких условиях однополые пары, наоборот, не возьмут пример с гетеросексуальных, особенно если у них есть дети?
Многие защитники однополых браков открыто утверждают, что включение однополых пар в институт брака укрепит этот самый институт. По факту выходит, что легализация однополых браков еще больше маргинализует другие формы отношений, а также отсутствие отношений.
Кто становится видимой (видимым), а кто остается маргиналкой (маргиналом)
У первой норвежской ассоциации геев и лесбиянок вопрос браков не стоял в повестке. Они считали, что фокусировка на браке уменьшает ценность отдельной личности и является частью потенциальной дискриминации одиночек:
“Ценность личности не зависит от способности, желания или возможности установить взаимоотношения с другой личностью. DNF-48 [Национальная ассоциация ЛГБТ в Норвегии] выступает против любой дискриминации одиноких людей, как финансовой, так и человеческой. Ассоциация будет поддерживать любые законы против такой дискриминации там, где она существует.”
Дженс Ридстром отмечает, что траектория дискуссии сегодня уходит от радикальной критики традиционной нуклеарной семьи и обсуждения альтернативных форм интимных взаимоотношений (таких как проживание в коммунах или полиамурия) к сосредоточению на вопросах взаимоотношений в паре. Таким образом, выходит, что закон выносит все эти обсуждения за рамки, и государство по факту решает, что будет являться семьей. Также легализация однополых браков может привести к определениям “хорошая и приличная” женатая лесбиянка - гражданка и “плохая неуравновешенная” неженатая непризнанная лесбиянка - (не) гражданка. Ридстром также говорит, что следует задаться вопросом относительно однополых браков, если такие конструкции приведут к дискриминации по типу “дискриминация и наказание тех “плохих” лесбиянок и геев по сравнению с этими хорошими и уважаемыми”.
Доступ женатых пар к особым правам и возможностям
В разных странах женатым парам предоставляются особые экономические и социальные преимущества: упрощенные схемы совместного владения имуществом и родительские права, доступ в больницы, право наследования, налоговые льготы, льготные ипотеки, семейные мед.страховки, решение визовых вопросов и прочее. Часть этих возможностей можно получить и без заключения брака, некоторые - только в браке.
Здесь стоит поднимать вопрос о том, почему эти льготы и возможности предоставляются только тем, кто официально состоит в браке.
Перераспределение средств: брак и экономическое неравенство
Чтобы понять регулирующую роль брака, следует учитывать, что брачный контракт - это не просто частный контракт, который заключают два человека, это еще и система организации и перераспределения прав, обязанностей и общественных ресурсов. Институт брака служит инструментом перераспределения материальных ценностей в обществе, причем не всегда на пользу обоим партнерам в браке. Общие права на имущество и финансы идут на пользу женщинам, которые вкладывают в брак свой бесплатный репродуктивный труд, теряя квалификацию и опыт для продуктивного труда. Эти права также могут быть полезными и для однополых пар. Реже упоминается факт, что брак может быть легальным социальным инструментом, который лишает одного из супругов экономической прибыли и уменьшает потенциальную экономическую независимость. Юридическое признание пары как супругов может быть полезно для пар с высоким уровнем дохода или пар, которые основываются на финансовой зависимости одного супруга от другого. Но пары с низким доходом могут потерять право на экономическую поддержку от государства, если их признают парой и суммируют их доходы. Больше всего от этого пострадают лесбиянки, т.к. женщины получают меньше, чем мужчины.
Капитализм полагается на то, что семьи будут заботиться о детях и друг друге бесплатно, таким образом, государство может не субсидировать уход за детьми или больным супругом (или супругой), и тут неважно, однополая это пара, или пара мужчина-женщина, по факту один из пары будет бесплатно обслуживать другого и детей (понятно, кто будет это делать в гетеросексуальной паре). Исследования показывают, что однополые пары перенимают далеко не все гендерные роли, но разделение труда - почти всегда (разделение труда на оплачиваемый продуктивный и бесплатный репродуктивный).
Этот факт также озвучивается защитниками однополых браков, которые считают это аргументом “за”: больше нагрузки на партнеров - меньше нагрузки на государство. Опять же, такая стратегия больше бьет по тем, кто меньше зарабатывает - по женщинам.
Особенности однополых браков для геев и лесбиянок
В большинстве стран за право на однополый брак больше выступают геи, чем лесбиянки. С небольшими исключениями эту разницу можно увидеть в следующем диалоге, состоявшемся на публичной дискуссии в Канаде - коренная жительница Канады, из рабочего класса, не являющаяся биологической мамой своего ребенка, сказала: “Знаете, вопрос брака никогда не волновал лесбиянок, и мы продолжали говорить на собраниях [ЛГБТ]: это не наш вопрос ”, на что богатый гей ответил: “Мы хотим иметь возможность заключать брак друг с другом”.
Для этой матери-лесбиянки легализация однополых браков мало поможет получить действительно равные права на своего ребенка, более того, может снять такой вопрос с повестки (вопрос о проживании ребенка после развода, например: суды предпочитают отдавать ребенка биологической матери вне зависимости от того, кто больше времени с ним проводила).
Ранняя статистика в Испании показывает, что возможностью заключить брак охотнее пользовались геи, а не лесбиянки. Исследовательница этого вопроса отмечает, что, скорее всего, менее заинтересованы в браке те пары, в которых заключение брака не нужно для въезда партнерши или партнера в страну, защиты их собственности или детей.
Невидимость феминистской точки зрения в дебатах об однополых браках
Несколько лет назад Джудит Батлер сказала: “Варианты вне брака исключаются как немыслимые, а условия мыслимости навязываются ограниченными дебатами о том, кто и что будет признано нормой”. Также она говорит, что политика “требует, чтобы мы выступили за или против однополых браков”.
Многие лесбиянки и геи, а также те, кто их поддерживают, не могут высказывать свою критическую позицию относительно однополых браков из-за того, что их аргументы могут взять на вооружение гомофобы-консерваторы. По этим же причинам затыкают феминисток-лесбиянок с их критикой брака.
Формальное равенство
Помимо замалчивания критики однополых браков из-за возможного использования этих аргументов консерваторами можно отметить гегемонию дискурса формального равенства. Использование аргументов формально равенства можно объяснить их простотой. Дуглас Сэндерс говорит: “Требование [признания однополых] браков легко понять. Оно говорит гетеросексуалам о том, что не только они заслуживают нормальной не-стигматизированной жизни. Это предельно ясное требование равенства”. Аргумент Сандерса о том, что “редукционизм - это необходимая стратегия”, когда меньшинства борются за свои права, помогает понять, почему критические аргументы маргинальны в большинстве судебных процессов. Показания свидетелей в канадских дебатах апеллируют к “обычным” канадцам и предлагают простой для понимания дискурс о равных правах.
Свидетели, дающие показания в канадских слушаниях, подчеркивали свою обычность и сходность с гетеросексуальными парами. Они говорили о простых бытовых вещах, таких, как право на совместное владение имуществом. Многие ученые подчеркивают, что квир-мэйнстрим вычеркнул из обсуждений “однополых браков” сам “пол”. ”Пол” не был представлен и в канадских дебатах, зато присутствовали внешние атрибуты отношений пар среднего класса. Большинство судебных разбирательств относились к белым людям среднего класса и среднего возраста. Они акцентировали внимание на совместных финансах, завещаниях, моногамии и желании “быть как все” - обычные пары, какими бы они были, если бы были гетеросексуалами. Многие из них посещали христианскую церковь. Также они поддерживали не только юридический статус брака, но и традиционные семейные ценности - экономическая взаимозависимость, длительные моногамные отношения, два родителя.
Хотя это и разумные аргументы для групп, которые борются за свои права - показывать, что они ничем не хуже других групп, гегемония дискурса формального равенства не оставляет места дискуссиям о роли семьи и брака и их взаимосвязи с полит.экономией и социальным неравенством. В таком дискурсе не ставится вопрос гетеронормативности, на этих слушаниях истцы только подтверждают гетеронормативную модель интимных отношений. Ирония в том, что аргументы истиц и истцов в делах об однополых браках пришли к позиции, которая неотличима от позиции их правых консервативных оппонентов-христиан: семья - это основная ячейка общества.
Роль крупных ЛГБТ-организаций
Исследование ЛГБТ-сообщества Британии выявило, что критические или, как минимум, амбивалентные, но тем не менее ясные голоса сомневающихся еле слышны, что является результатом движения за гражданские союзы в стране. Даже ведущие ЛГБТ-организации, такие, как Стоунволл , которые претендуют на то, чтобы говорить от лица всего сообщества, приняли “согласованную позицию по гражданским союзам, которая преимущественно представляла голоса мужчин-геев, которые и были большинством среди тех, кто заключили такие союзы”. Мнения несогласных, которыми обычно были лесбиянки, замалчивалось.
Согласно Ридстром, одна из причин, почему в Скандинавии на повестке стоит вопрос однополых браков (несмотря на то, что в ЛГБТ-сообществе такие браки поддерживает меньшинство), это то, что поборники однополых браков хорошо организованы и говорят в том же дискурсивном поле, что и власти. Более того, простые цели видимости и ассимиляции в мэйнстрим было проще донести до ЛГБТ-сообщества. Она также говорит о том, что история закона об однополых браках в Скандинавии (включая гражданские союзы) написана с позитивной точки зрения, а те, кто ее писали, старались маргинализировать оппоненток. Например, несмотря на то, что голоса феминисток-лесбиянок были особенно слышны в 1980-х, датские гей-активисты Бент Хансен и Хеннинг Йоргенсен писали в книге “Pink Book” (ILGA [международная ЛГБТ-организация], 1993) о принятии датского закона о гражданских союзах в 1989 г., где уделяли недостаточно внимания доводам лесбиянок-феминисток. Ридстром говорит: “Преуменьшая разногласия внутри организации, они утверждали, что дискуссии за или против закона в сообществе геев и лесбиянок велись меньшинством, в то время, как “большинство геев [я не знаю, тут речь идет о геях или о лесбиянках тоже, в оригинале - gays] просто хотят добиться принятия обществом и решить свои реальные экономические и юридические проблемы”. Характеризуя феминисток и других радикальных оппонентов закона как маленькие изолированные группы, которые противостояли практическому решению проблем обычных людей, они создавали впечатление внутреннего единства сообщества. Также они не упомянули о том, что в первый день действия закона ни одна лесбийская пара не была зарегистрирована”.
Прия Кандасвами говорит, что в Америке проблема браков не была на повестке ЛГБТ-сообщества, ранний активизм фокусировался на мед.страховках, борьбе с ВИЧ и СПИДом, отмене закона о содомии, борьбе с гомофобией и гетеросексизмом общества. Она предполагает, что успех защитников однополых браков “не отражает массовое движение геев и лесбиянок за однополые браки, наоборот, они выиграли за счет легального активизма как часть общенационального ЛГБТ-движения”. Как и в Скандинавии, эти организации искусственно создали важность однополых браков, используя “либеральный нарратив постепенного включения, который ставит однополые браки конечной целью долгого движения Америке к равным правам для всех”. [для всех - это для всех мужчин, ясен пень, однополые браки в Штатах легализовали, а женщин сажают за выкидыш]
Таким образом, исследования показывают, что отсутствие критичных мнений на слушаниях в судах и в дебатах могут быть результатом в какой-то мере организованного препятствия к выражению таких мнений.
Эмпирические исследования
Эмпирические исследования показывают, что на самом деле нельзя сказать, что большинство лесбиянок и геев поддерживают однополые браки. Например исследования, проведенные Фионой Келли в двух западных провинциях Канады показывают, что несмотря на легализацию однополых браков, всего 9 из 36 пар матерей-лесбиянок женаты, всего в двух семьях матери планируют пожениться. Из тех, кто заключили официальный брак, большинство сделали это из практических соображений (в т.ч. для защиты от подачи заявления на отцовство от известного спермодонора), только некоторые сделали это из соображений лучших условий для ребенка, если он вырастет в семье. Интересно, что значительное количество матерей озвучили мнение, почерпнутое из феминистской критики брака как патриархального и гетеронормативного института, который не служит интересам женщин. Авторка исследования предупреждает, что следующие поколения лесбиянок могут быть менее критичны к институту брака, т.к. будут меньше знать о критике брака феминистками второй волны.
Небольшое исследование правосознания лесбиянок и геев в Британии выявило, что лесбиянки и геи, не вступившие в гражданское партнерство, высказывали разные смешанные мнения о таком союзе. С одной стороны, они были за легальное принятие, которое они считали шагом к равенству. С другой стороны, они сопротивлялись тому возрастающему регулированию, которое шло рука об руку с легальным принятием однополых пар. Эти же тенденции проявились в небольшом исследовании среди однополых пар, которые долго жили вместе, но не заключали гражданские союзы. Хотя они и признавали важность гражданских союзов как показателя прогресса на пути к равным правам, тем не менее, многие выражали сомнения. “Для большинства женщин-участниц исследования критика однополых браков была прочно укоренена в феминистском дискурсе” вместе с критикой свадеб, религиозных церемоний, дисбаланса власти и пр. Геи были менее критичны к таким аспектам, но критиковали другие, согласно которым гражданские союзы “основаны на соответствии традиционным гетеросексуальным ценностям и нравами и не допускают всего разнообразия и креативности однополых отношений”.
Глубокие интервью, проведенные Кэрол Смарт среди британских однополых пар, заключивших гражданский союз или официальный брак, позволяют увидеть более точные выводы. Эти лесбиянки и геи решили провести одну из форм брачных церемоний. Некоторые были даже консервативнее своих родителей, в то же время часть их друзей были более критично настроены по отношению к браку и гетеронормативности, чем сами пары. Это исследование напоминает нам о неоднородности ЛГБТ-сообщества. Несмотря на то, что многие пары проводили церемонии бракосочетания, они отвергали другие нормы гетеросексуального брака, например, моногамность или неравное распределение репродуктивного труда.
Одна из интервьюируемых сделала интересное заявление о том, что противостояние институту брака должно интересовать гетеросексуальных женщин, которые не хотят принадлежать мужчине, но это “совсем не то же самое, что и две женщины в браке … это заявление о том, что мы равны с гетеросексуалами, наши отношения также важны, как и гетеросексуальные отношения”. Это созвучно с аргументом Чешир Калхун , которая аргументирует: это не то же самое, что и с гетеросексуальными женщинами, которые угнетены подчиненной ролью в семье и в обществе - угнетение лесбиянок (и геев) растет из их положения аутсайдеров, например, в доступе к институту брака и семьи. В такой логике брак не имеет смысла в качестве стратегии, зато поддерживает подход формального равенства, который не ставит под сомнение регулирующую функцию, а иногда и угнетающую роль брака в обществе. Платеро выражает это так: “Доступ лесбиянок и геев к институту брака не подразумевает трансформацию доминирующих ценностей, гетеросексуальные (иногда мужские гомосексуальные) ценности превалируют. Однополые браки разделяют с традиционными браками набор ограничений, выгоду от которых получают владельцы собственности среднего класса и мужчины”.
Если сейчас мы еще слышим критику среди опрашиваемых пар, следующие поколения геев и лесбиянок будут расти в более нормализованной ЛГБТ-субкультуре, которая уже не будет задаваться радикальными вопросами относительно гетеронормативности, брака и прочего. (Отчасти что-то такое мы можем наблюдать в России, где феминистский дискурс изначально отсутствовал в ЛГБТ-сообществе, радикальные вопросы относительно гетеронормы, сексизма и брака тоже не слышны).
Тенденции
Многие исследовательницы замечают, что за последние пару десятков лет феминистскую критику института брака становится слышно все меньше, при этом часто говорят, что брак перестал быть необходимостью, а стал “выбором”. Тем не менее, статистика разных стран говорит о том, что большинство гражданок и граждан все еще живут в браке, поэтому голоса за такой “выбор” все еще доминируют, обретая идеологическую власть. Это же касается и дискуссий об однополых браках.
Надо учитывать, что это влияет на тех, кто рассчитывает на коллектив в таких вопросах, как здоровье, соц.поддержка, транспорт, вопросы миграции. Именно эти люди будут страдать, пока не поднимется более широкая общественная дискуссия относительно более ответственного распределения ресурсов государства вместо банальной фетишизации романтических парочек. Среди феминисток есть мнение, что однополые браки не уничтожат гомофобию также, как прекращение расовой сегрегации не уничтожило расизм.
Многие феминистки считают, что пора переводить дискуссию в плоскость ответственности государства в вопросах здоровья и благосостояния - индивидуальная социальная поддержка вместо поддержки женатых пар. В пример такой позиции можно привести группу лесбиянок-феминисток в Каталонии (Grup de Lesbianes Feministes), которые выступают за упразднение официального брака и признание прав личности вне семьи и родственных отношений.
В следующей части я приведу статистику - кто заключает однополые браки, возможные причины заключения таких браков, процент вступающих в браки среди всех лесбиянок и геев страны, а также общее количество однополых браков в странах, где они разрешены.
Продолжающиеся с ноября и со временем все более массовые протесты французов против законопроекта «Брак для всех» показали, что правительство страны обманулось в своих ожиданиях легко легализовать гомосексуальные союзы. О том, есть ли у граждан, возмущенных потерей последних традиционных устоев общества, шанс быть услышанными, рассказывает священник Антоний Одайский, клирик храма Архангела Михаила в Каннах.
– Так сколько же все-таки было протестующих? Называются числа от 360 тысяч до миллиона человек…
– Реально в манифестации участвовало более миллиона человек, а точнее, на улицы Парижа 13 января вышло миллион триста тысяч манифестантов. Это стало наиболее массовым выражением общественного протеста во Франции за последние 30 лет. Официальная оценка количества участников в 360 тысяч не может соответствовать действительности по многим причинам. Например, на 24-х с половиной гектарах Марсового поля под Эйфелевой башней может спокойно расположиться 700 000 человек, и на фотографиях видно, что само поле и широкие прилегающие аллеи полностью заполнены манифестантами, часть которых была вынуждена вернуться на начальные места сборов в трех районах Парижа. Да и тележурналисты с Canal+ и BFMTV, делавшие репортажи с Марсового поля в 16 часов, озвучили данные префектуры в миллион манифестантов, и это было спустя лишь нескольких часов после начала манифестации, когда регионы еще были на подходе к Парижу. В Париж направилось семь поездов TGV, около тысячи автобусов, большое количество машин. Но официальные данные по числу митингующих считали на мосту Альма, по которому организаторы манифестации их призывали пройти. Однако, вероятно, полиция и жандармерия на мосту по окончанию рабочего дня после нескольких часов от начала манифестации спокойно разошлись по домам, и официальные данные вышли значительно скромнее, а люди все шли и шли. Сейчас, судя по французским блогам, силы правопорядка признают число в 1,3 миллиона манифестантов, но пока не озвучивают.
Сами манифестанты – это не обязательно религиозные люди, а просто добропорядочные семейные граждане, самым большим правонарушением которых за всю жизнь стала долгая парковка. Вечером на манифестации был концерт и гуляния допоздна. Было много молодежи и детей, громко скандирующих о необходимости им иметь папу и маму. Люди вышли показать, насколько счастливы обычные нормальные семьи и насколько противоестественно вмешиваться в их нормальную жизнь, никакой ненависти или агрессии не было вовсе. Бойцы CRS (французский ОМОН) были приятно удивлены спокойствию и дружелюбию такой огромной массы людей. На манифестации было зафиксировано два происшествия: первое – что потерян айфон, и второе – что айфон вернули владельцу.
 |
Помимо религиозных людей, на демонстрацию пришли самые разные общественные силы и видные политики. Например, участвовавшие в акции видные представители власти из регионов, украшенные лентами Почетного легиона, заявляли, что будут отказываться регистрировать однополые «браки».
– Какие именно пункты законопроекта переполнили чашу терпения? Ведь в целом французское общество всегда терпимо относилось к содомитам.
– Да, выступать среди коренных французов против гомосексуализма не принято. Но в этом-то и беда. Ведь согласно христианским постулатам, сформулированным, например, у апостола Павла (Рим.1:27), гомосексуализм несовместим с мирным устроением человека и его вечной жизнью. Хотя для секулярных людей это не авторитетно, но и физически гомосексуализм смертельно опасен здесь, для земной жизни, что подтверждается статистикой, а против фактов, как известно, не попрешь. По данным из русской версии сайта Международного радио Франции (RFI) за 2 июля 2012 года, риск самоубийства у молодых гомосексуалистов в 11-13 раз выше, чем у их сверстников, то есть совесть молодого гомосексуалиста не может справиться с его поведением, что приводит к внутреннему расстройству и, в конце концов, к самоубийству. К сожалению, во всё более неестественном мире стало необходимо обосновывать естественные антропологические основания.
 |
Нечто подобное было в истории с продвижением абортов, когда сначала их легализовали только для исключительных случаев, потом постепенно расширяли список допустимых для абортов медицинских причин, пока аборты не стали делать просто из-за предполагаемых социальных сложностей и возможных неудобств.
– Откуда же такой масштаб протеста в постхристианском обществе, которое всячески отстаивает толерантность и равноправие?
– Можно вспомнить первую главу пророка Исайи: «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло» (Ис.1:5). Что-то тяжелое могло бы потрясти эту безмятежную страну, «douce France». Непреклонность и глухота власти по продвижению такого гнусного закона серьезно задели веру христиан во Франции и честь французов, что опасно.
Да, правительство обратило внимание на протесты – миллион человек в центре Парижа не заметить трудно. Но оно поспешило сразу объявить, что отказываться от своей законодательной инициативы по не намерено. Если власти буду упорствовать в своей глухоте, то, как пишет в письме один из деятелей наиболее массового французского католического содружества «Эммануил», «будет необходимо сделать вторую манифестацию, более многочисленную. Мы пойдем на конфронтацию более и более жесткую. Правительство не сможет победить». Судя по проведенной манифестации, это не просто слова. Пока же на 25 января католики назначили день поста и молитвы при поддержке 4 епископов и большей части монастырей. По интернету для участия в акции уже записалось более 10000 человек.
– Прошедшие многотысячные протесты – это признаки некоего духовного пробуждения или все же чистая политика?
Перед нынешним крупным митингом в Париже по всем главным городам Франции в ноябре прошли очень многочисленные акции протеста.
Согласно социологическим опросам, если однополые браки раньше поддерживало примерно две трети французов, то сейчас примерно 50 на 50. При этом, опять же учитывая некоторое равнодушие общества к вопросам нравственности, вполне возможно, что данные нарочно подтасовывают, продвигая интересы гомосексуального лобби, которое, как видно, сильно во французском парламенте.
Правительству сложно будет выполнить все предвыборные обещания на фоне кризиса. А узаконивание однополых браков и усыновление детей в таких союзах сильно отвлекают граждан страны от насущных экономических проблем.
Говорить об общих побуждениях манифестантов сложно, среди них были как христиане, так и светские люди, но цель была одна – защитить естественные человеческие ценности от противоестественного.
 |
Согласно изданию содружества «Эммануил», средний возраст римско-католических священников во Франции составляет сейчас 75 лет. Семинарии даже в таких традиционно католических краях и городах, как Бретань и Версаль, закрываются из-за отсутствия абитуриентов. Поэтому на данный момент о католическом возрождении говорить сложно. Зачастую люди зрелого возраста, будучи «перекормлены» религией в детстве, или совсем теряют веру, или находятся в духовных поисках. Если вы начнете разговаривать с человеком о вере в каком-то личном ключе, вероятной реакцией собеседника будет настороженность или испуг. О Христе мы можем лишь корректно упоминать в разговоре между делом, как если бы мы говорили о погоде. Налицо либо боязнь религии, либо светское равнодушие. Но «душа по природе – христианка», и в наш храм периодически приходят коренные французы с просьбой принять православие. Теперь мы думаем и готовимся, как иногда служить и на французском языке.
Тема однополых браков для многих из нас является довольно болезненной. Основания, впрочем, у каждого могут быть разные – одни из нас давно состоят в гомосексуальных отношениях и хотели бы скрепить свой союз, другие же приходят в бешенство от одной только мысли о том, что однополый брак может быть легализирован. Давайте сразу договоримся о том, что обе эти позиции имеют место и право быть. И мы не станем выцарапывать глаза друг другу и щедро поливать грязью человека, имеющего на эту тему свой собственный взгляд.
И для начала немного статистики.
- Нидерланды (с апреля 2001г.)
- Бельгия (с июня 2003г.)
- Канада (с июля 2005г.)
- Испания (с июля 2005г.)
- ЮАР (с ноября 2006г.)
- Норвегия (с января 2009г.)
- Швеция (с мая 2009г.)
- Португалия (с июня 2010г.)
- Исландия (с июня 2010г.)
- Аргентина (с июля 2010г.)
- Дания (с июня 2012г.)
- Франция (с мая 2013г.)
Страны, предполагающие легализировать однополые браки в августе 2013г.:
- Новая Зеландия
- Уругвай
Страны, в которых однополые браки законны в отдельных штатах:
- Мексика
Как видим, перечень довольно внушительный. Но есть ли в этом необходимость и правильно ли это?
С точки зрения природы брак является союзом двух разнополых особей с целью продолжения рода. И если мы взглянем на союз двух однополых партнеров с этой стороны, абсурдность брака будет очевидной. Но можно ли рассматривать брак с природной стороны? Были ли продуманы природой регистрация отношений или церковное венчание? Оставим эти вопросы открытыми, ведь все-таки сложно поспорить с тем, что возможность завести ребенка естественным путем для гомосексуальных партнеров исключена.
Если говорить о юридической стороне этого вопроса, все кажется довольно простым и вполне понятным. Двое любящих людей живут вместе, заботятся друг о друге. Абсолютно нормальным является их желание узаконить свои . Нет, совершенно не для того, чтобы чувствовать себя равными (ибо чувство это внутри и не зависит от внешних факторов) или кому-то что-то доказать. Существует иная сторона медали. Речь идет о правах и возможностях: право на совместное имущество, страхование, алименты, наследство. Важно также право принять решение, когда супруг недееспособен по причине состояния здоровья и пр.
Говоря о социальном аспекте однополого брака, сложно судить о его правильности. В понятие «институт брака» вложено в течение долгих лет слишком много традиционного. Это касается понятий «муж - жена», «мать-отец». Всему этому сопутствуют соответствующие поведенческие роли. Стоит ли проводить сейчас подмену понятий, заменяя, к примеру, «муж-жена» на «супруги»? В некоторых странах может быть узаконен, не будучи при этом браком. Может быть, это и выход из положения. Таким образом, традиционное понятие брака останется нетронутым.
Подведя некоторые итоги для себя, могу сказать, что для меня единственно понятной и важной в данном случае остается юридическая сторона вопроса. Во всем другом я просто не вижу смысла. Для того, чтобы дать клятву друг другу в , совершенно не нужен штамп в паспорте и белое платье. Никто не может запретить Вам обменяться кольцами и любить друг друга столько времени, сколько Вам будет отпущено свыше.